Библиография о Санкт-Петербурге очень обширна, поэтому представить ее во всей полноте в рамках данной работы невозможно. Анализируя различные источники, автор постарался выявить наиболее яркие суждения и поэтические образы города в представлениях краеведов, историков, философов, поэтов и писателей.

Один из доминирующих мотивов в творчестве многих мыслителей - особая миссия Петербурга, его ментальная связь с историей Россией и т.п. В «Петербургских пророчествах» В.Вейдле устами одного из своих респондентов замечает: «Петербург - искусственный город, возникший необычайно быстро, и когда российское государство распадется, он исчезнет с такой же быстротой»[1].

Н.П.Анциферов, один из самых тонких исследователей культуры Петербурга, писал: «Пушкин был последним певцом светлой стороны Петербурга . Его строгая красота словно исчезает в туманах»[2]. И дальше: « .слышится похоронный звон Петербургу, умышленному и неудавшемуся городу»[3].

Целая вереница еще более трагических и «пророческих» определений Петербурга принадлежит поэтам «Серебряного века», среди которых: А.Белый, А.Блок, З.Гиппиус, О.Мандельштам, И.Анненский, А.Ахматова.

Не вызывает сомнений тот факт, что от Петра до Николая I архитектурный облик Петербурга воплощал идеи величия Российской империи, разрыва с старомосковской «дикостью», торжество прогресса, порядка, закона. Литература XYIII- первой трети XIX века от Прокоповича до Батюшкова воспринимала этот комплекс идей и, в общем, разделяла их. Город, построенный с чистого листа, олицетворение будущности России воспринимался в духе идей прогресса и Просвещения. Петр I оптимистически попирал змею и оправданно поднимал Россию на дыбы.

Со времен пушкинского «Медного всадника» и вплоть до начала XX века отношение к императорской России и к ее державному основателю резко меняется. И западники, и славянофилы считают Петербург воплощением строя основанного на произволе над человеческой личностью. Для славянофилов важна еще и культурная чуждость России постпетровской культуры и архитектуры этих, словами Достоевского, «языческих храмов в чухонских болотах». В результате классический Петербург воспринимается как бездушное скопище казарм и дворцов - нечто глубоко формальное, неоригинальное, второсортное. Это ощущение города пропагандируется «властителями дум» от Гоголя и Лермонтова до Достоевского и Салтыкова-Щедрина. Оно продолжается в XX веке у символистов - прежде всего у Блока.

В советское время изучение классического Петербурга становится на некоторое время одной из немногих легально возможных в Ленинграде форм ностальгии по старому Петербургу. «Летний сад», «Царское село», «Мойка, 12» становятся понятиями-символами. От Анциферова и Яцевича до Грабаря, Аркина и Гримма книги местных краеведов и историков архитектуры несут зашифрованное послание об имперском прошлом. С другой стороны официальная сталинская Россия черпает в классицистическом Петербурге некую модель для заимствования этикета, архитектурных форм, геополитических идей. С 1950-х годов интерес к классическому Петербургу вытесняется двумя другими мифами о Петербурге серебрянного века и о Петербурге Достоевского (только декабристский миф в брежневское время обращен собственно к «золотому веку»). Внимание к классике в середине 1990-х связано с конъюнктурой международного антикварного рынка, где всегда котировался «имперский» стиль.

Цельного мифа о Ленинграде не было. Ранняя версия (до середины 1920-х) годов исходила из идеи Петрограда как четвертого Рима, города в котором началась мировая революция. Ленин становился в ряд с Константином и Петром. Москва в будущем должна была оставаться столицей РСФСР, Петербург столицей всемирного СССР, местоположением Коминтерна, председатель которого, Григорий Зиновьев именно здесь имел свою ставку. Кировский и раннеждановский миф - Ленинград, колыбель трех революций, город особый, но все же явно второй в СССР. Рудименты петроградского и петербургского мифа считались политически опасными. При всем своем различии «Дело краеведов» и «Дело ленинградского центра» были направлены против местного регионализма.

Другое по теме:

Покорить самого
Завоевав расположение хозяек, сваха уже рисковала быть представленной «самому», и часто глава семейства тоже не мог устоять перед её обаянием. Некоторые свахи становились настоящими членами семейств, ...

Развитие Западно-Сибирского экономического района
Западно-Сибирский экономический район имеет площадь 2,43 млн. км2 (14% территории России). Здесь развита топливная, химическая промышленность, черная металлургия. Западная Сибирь имеет общероссийское ...

Основные направления демографического развития Козловского района Чувашской Республики
На протяжении последних десяти лет демографическая ситуация в Козловском районе повторяет общероссийские тенденции и характеризуется продолжающейся естественной убылью населения, начавшейся с 90-х го ...