Этот призыв был жарко подхвачен юными семинаристами, быстро разнесся по городу, всколыхнув общественность.

Более ста статей «по университетскому вопросу» (значительная часть их написана Ядринцевым) за довольно короткий срок появилось в сибирской прессе. Они возымели действие не только на отечественную, но и на зарубежную периодику. В газетах и журналах Норвегии, Германии и других стран развернулось обсуждение: какой сибирский город более всего подходит на роль университетского, с какого из них начать просвещение огромной «азиатской окраины».

Призывая к открытию в Сибири университета, Ядринцев и Потанин, а за ними многие их сторонники и последователи считали, что только так можно создать местную сибирскую интеллигенцию, повысить культурный уровень населения, обеспечить «самостоятельность сибирского общества» и рост его самосознания. По мысли Г.Н. Потанина, самостоятельное общество «не должно только с благодарностью получать новые блага, оно должно само создавать новые условия, само должно открывать полезные учреждения, само украшать сибирскую жизнь и стараться сделать Сибирь не только для жизни сносной, но и соблазнительной»[92]. (Так оно и складывалось впоследствии, когда в Томске открылся университет и другие учебные заведения.)

Нужно сказать, что постановке «университетского вопроса» в немалой степени способствовали заметное оживление в 60-х годах экономической жизни Сибири, рост буржуазии и ее влияние на судьбы края. Не только энтузиасты народного просвещения, но и удачливые купцы, «торгово-промышленные люди», «всяк по своим интересам и убеждениям» проявили заинтересованность в рождении своего, «местного», высшего образования[93]. Призывы «независимцев» упали на подготовленную почву, дали не сильные поначалу, но цепкие всходы. Довольно быстро всходы эти окрепли.

Среди тех, кто по тем или иным причинам поддержал Ядринцева, оказался Г.3. Елисеев, профессор Казанской духовной академии, затем редактор журнала «Современник», а позже «Недели». Ему, как уроженцу Томской губернии, знавшему, что такое Сибирь, были близки чаяния сибиряков[94].

Возвращение «независимцев» и особенно Ядринцева в Томск внесло разительные перемены в жизнь «огромного постоялого двора». Оказалось, что не так уж и мало здесь способных к творческой деятельности неравнодушных людей, просто они разобщены – слишком усердно культивировался в купеческих глубинах индивидуализм, стремление к личному благополучию. Поиск конкретных путей преобразования Сибири волновал Ядринцева больше, нежели борьба за рассоединение Сибири с Россией. Разве не достойная цель – создание в Томске университета? С завидным упорством пронес «сибирский Герцен» свою «активную мечту» сквозь тюремные застенки, сквозь стынь и лишения архангельской ссылки, чтобы вновь возвестить о ней со страниц созданной им газеты «Восточное обозрение»[95]. Он обращался к просвещенной России то как фельетонист, критик, публицист, клеймящий колониальную политику правительства, сибирскую ссылку, ратующий за «Сибирские Афины», то как ученый историк, экономист, этнограф, путешественник, прекрасно знающий родной край, то как поэт-патриот. Не случайно мастера Колыванской гранильной фабрики на средства, собранные по подписке друзьями Ядринцева, воздвигли в центре Барнаула, где в 1894 году трагически оборвалась его жизнь, выразительный памятник с исчерпывающе кратким посвящением: «Сибиряки – писателю-публицисту Сибири»[96].

Трудно переоценить для будущего «умственного центра Сибири» появление и выпускника Пермской духовной академии Петра Ивановича Макушина. В 1865 году он был избран смотрителем Томского духовного училища. Первое же его деяние на благо общества – открытие городской публичной библиотеки – до глубины души взволновало томичей, вызвало у одних благодарность, у других насмешки: баловство, мол, это, пустячная, никому не нужная затея, бросить бы ее, пока до греха не дошло[97].

Но Макушин «баловство» не бросил, напротив, новое учинил: выговорил на кабальных условиях у одного из рядовых томских купчиков 5 тыс. рублей, нанял лошадей, подводы, ямщиков да и отправился извозом в Москву – за книгами. Решил завести на месте свою сибирскую торговлю художественной и прочей литературой. Находились и до него в Томске да Иркутске охотники, но больно обожглись, бросили ненужную блажь как недоходную и губительную. «Небось, и этот доброхот после первой же незадачи уймется. Пусть его едет», – кивали ему вслед заскорузлые обыватели.

Другое по теме:

Рекреационные зоны, принципы их размещения и перспективы их развития
Территориально-рекреационные системы. Рекреационная сеть - совокупность расположенных в стране (республике, области, районе) рекреационных учреждений. Основным показателем развития сети является Плот ...

Развитие Поволжского экономического района
Поволжский экономический район (ПЭР) занимает чуть больше 3% территории. В структуре промышленности главным является машиностроение и отрасли ТЭК. К основным отраслям специализации может быть также о ...

Происхождение географических названий окрестностей селения
селение дагестанский народ религия Рассмотрим наиболее интересные названия окрестностей и частей селения. ГIумари къе – название местности расположенного в юго-восточной части села, на левом берегу р ...